https://www.proza.ru/2016/06/23/1557
Крымский дневник. Глава 3
К пяти часам у театра имени Чехова собралась внушительная толпа зрителей. Не курортники, а жители Ялты, избалованные вниманием самых известных людей кино и литературы, шоу-бизнеса и политики, словом, всех тех, кого по праву и не очень именуют сегодня звездами. Публика разборчивая и требовательная. Маленький столик со стихами Николая Зиновьева в фойе не очень привлекал зрителей. Тех, кто, скучая, брал книги, невнимательно листал и откладывал в сторону, я ревниво спрашивала, знают ли они такого поэта. Кто-то пожимал плечами, кто-то уверенно кивал и «вспоминал», что, кажется, Зиновьевым написаны стихи для песен Аллы Пугачевой. Мы принимались терпеливо объяснять, что они говорят о другом поэте. Песеннике. Замечательном, талантливом, но другом. Зрители изображали вежливое понимание и отходили прочь. «Ничего, – утешала я себя, – посмотрим, как они заговорят после вечера».
«Круг любви и родства» – так назвали музыкально -литературную композицию организаторы. Вступительное слово Аллы Васильевны, словно камертон, настроило публику на волну высокой поэзии и музыки. Затем демонстрация видеофильма, подготовленного Ириной Панковой. Он производит на зрителей совершенно ошеломляющее впечатление. Проверено и в Ялте, и в Севастополе. Стихи Зиновьева в сопровождении уникального видеоряда и со вкусом подобранной музыки, создают такое мощное эмоциональное напряжение, что удержаться от слез не могут ни женщины, ни даже мужчины. Стихи поэта обращены к самому сокровенному в душе каждого — к истокам. Родная земля, родная вера, родной дом — вот, что держит человека в любых испытаниях, не дает сломаться.
Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых
Так и тянет прижаться щекой.
Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу.
До рыданий люблю, до удушья.
А за что, объяснить не могу.
Как я ошибалась! Мне показалось поначалу, что привередливая ялтинская публика не проникнется этими стихами. Все-таки богатый курорт, блеск и некая избранность что ли. И это было всегда: и до революции, и в советское время, и сейчас. Другой настрой, другое отношение к жизни, другие ценности, наконец. Однако все мои предконцертные мысли оказались ошибочными. Я не учла главного: Ялта — не просто курорт, но и город с уникальной литературной судьбой. Здесь творили великие писатели и поэты, и это творческое горение не могло пройти бесследно. Русская литература всегда в лучших своих образцах обращалась прежде всего к человеку, как образу Божию, поднимала человека до таких высот духа, когда душа открывалась любви и состраданию. Люди, собравшиеся в этот вечер в театре, хорошо помнили и знали слова Чехова о том, как важно сберечь в себе человека. Для них эти слова не были пустым звуком, и стихи Николая Зиновьева падали в распахнутые души, как семена в подготовленную почву, и прорастали очищающими слезами.
Ищу любовь не в небесах,
Ищу у ближнего в глазах.
И хоть пока не нахожу,
Я всё же взгляд не отвожу.
Я верю: взгляд мой всё же встретит
Ответный свет любви живой.
О, как душа тогда отметит
Событье это, Боже мой!
Надо сказать, чтение стихов весь вечер сопровождала прекрасная классическая музыка в исполнении великолепной пианистки, лауреата престижных международных конкурсов, заслуженной артистки России Полины Федотовой и пение солистки театра «Новая опера» лауреата международных конкурсов Елизаветы Соиной.
Красота музыки подчеркивала глубину мысли поэта, придавала стихам особенно пронзительное звучание:
К тебе, брат, речь я обращаю,
Коль с болью ты души знаком.
Ее с тобой не разделяю,
А забираю целиком.
Вобрать в себя всю боль людскую?
А почему, скажите, нет?
Задачу именно такую
Приходит в мир решать поэт.
***
Стихи должны быть с тайным смыслом,
Чтоб строчка каждая в них жгла,
И чтобы баба с коромыслом
К колодцу с песней тихо шла.
И чтоб в них не было печали,
И чтоб печалили до слёз,
И чтоб стояли за плечами
И смерть сама, и сам Христос.
Чтоб в них и плакалось и пелось,
И чтоб шумела в них листва,
И чтоб была в них неумелость
Та, что превыше мастерства.
***
Проснусь — и думаю о Боге.
Мурлыча, кот лежит в ногах.
Я нищ, как многие; в итоге
Мне б надо думать о деньгах.
Пытаюсь, но не получается.
Бог ближе русскому уму.
Вот потому и не кончается
Россия. Только потому!
То, что случилось дальше, было предсказуемо уже в зале по бурным аплодисментам после каждого стихотворения, по тому, в какой сторожкой напряженной тишине люди слушали стихи, впитывали их горькую, возвышенную мудрость, отзывались благодарно. Надо ли говорить, что к столику со стихами Зиновьева в фойе было не пробиться. Покупали себе, родным, друзьям. Долго не отпускали Николая, задавали вопросы, просили автографы.
И глаза. Я видела их глаза. Свет, который не спутаешь ни с чем. Свет потрясенной души. И это, на мой взгляд, самая главная победа, о которой только может мечтать поэт.
