Home > Публикации > Сегодня Радоница, день особого поминовения усопших, и сегодня – 7 мая – исполня…

Сегодня Радоница, день особого поминовения усопших, и сегодня – 7 мая – исполня…

Сегодня Радоница, день особого поминовения усопших, и сегодня – 7 мая – исполняется 100 лет со дня рождения поэта Бориса Слуцкого.
Творчество Слуцкого характеризуют по-разному, но бесспорно, что Слуцкий был поэтом ссвязан с ним и главным героем его творчества становится время. Он из тех поэтов, для которых именно время опреляет суть происходящего и отражаемого в творчестве.
Эта приверженность к времени как бы растворяет поэтическое слово в обыденных событиях, вносит некоторую прозаичность в его поэтические произведения и повышает уровень их документальности, достоверности .
Поэт писал: «Собственного почерка письмо».
Достоверность и правдивость текста были очень важны для Слуцкого, сделавшего главной темой войну, пройденную и пережитую им с 1941 по 1946 гг. в должности сначала секретаря, затем военного следователя и политрука.
В своих произведениях он как бы сталкивает традиционные нормы классической поэзии и современность. Он утверждает ценность каждой минуты человеческой жизни и находит свои собственные приемы выражения, свой поэтический язык. Эренбург очень точно определил эту собенность лирики Слуцкого. « … все его стихи чрезвычайно лиричны, рождены душевным волнением, и о драмах своих соотечественников он говорит как о пережитом им лично».
В культовом для 60-х годов прошлого века художественном фильме «Застава Ильича» (другое название — «Мне двадцать лет») режиссера Марлена Хуциева Борис Слуцкий сыграл самого себя. В фильме есть документальная сцена: в набитом до отказа зале Политехнического музея выступают самые известные поэты эпохи. Борис Слуцкий читает со сцены стихи.
Константин Симонов — сам фронтовик — очень высоко ценил его военную поэзию. Он писал: «Борис Слуцкий один из тех поэтов, прошедших насквозь всю войну, который написал о ней самые лучшие, самые проникновенные и самые доходящие до моего сердца стихи. Поэтов, так написавших о войне, как он, можно сосчитать по пальцам. Да и то на обе руки, пожалуй, не наберется».

Сон

Утро брезжит, а дождик брызжет.
Я лежу на вокзале в углу.
Я ещё молодой и рыжий,
Мне легко на твёрдом полу.

Ещё волосы не поседели
И товарищей милых ряды
Не стеснились, не поредели
От победы и от беды.

Засыпаю, а это значит:
Засыпает меня, как песок,
Сон, который вчера был начат,
Но остался большой кусок.

Вот я вижу себя в каптёрке,
А над ней снаряды снуют.
Гимнастёрки. Да, гимнастёрки!
Выдают нам. Да, выдают!

Девятнадцатый год рожденья –
Двадцать два в сорок первом году
Принимаю без возраженья,
Как планиду и как звезду.

Выхожу, двадцатидвухлетний
И совсем некрасивый собой,
В свой решительный, и последний,
И предсказанный песней бой.

Привокзальный Ленин мне снится:
С пьедестала он сходит в тиши
И, протягивая десницу,
Пожимает мою от души.

Физики и лирики

Что-то физики в почёте.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчёте,
дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья –
наши сладенькие ямбы,
и в пегасовом полёте
не взлетают наши кони…
То-то физики в почёте,
то-то лирики в загоне.
Это самоочевидно.
Спорить просто бесполезно.
Так что даже не обидно,
а скорее интересно
наблюдать, как, словно пена,
опадают наши рифмы
и величие степенно
отступает в логарифмы.
1959

Памятник

Дивизия лезла на гребень горы
По мёрзлому,
мёртвому,
мокрому камню,
Но вышло,
что та высота высока мне.
И пал я тогда. И затих до поры.
Солдаты сыскали мой прах по весне,
Сказали, что снова я Родине нужен,
Что славное дело,
почётная служба,
Большая задача поручена мне.
– Да я уже с пылью подножной смешался!
Да я уж травой придорожной пророс!
– Вставай, поднимайся!
Я встал и поднялся.
И скульптор размеры на камень нанёс.
Гримасу лица, искажённого криком,
Расправил, разгладил резцом ножевым.
Я умер простым, а поднялся великим.
И стал я гранитным,
а был я живым.
Расту из хребта,
как вершина хребта.
И выше вершин
над землёй вырастаю,
И ниже меня остаётся крутая
Не взятая мною в бою высота.
Здесь скалы
от имени камня стоят.
Здесь сокол
от имени неба летает.
Но выше поставлен пехотный солдат,
Который Советский Союз представляет.
От имени Родины здесь я стою
И кутаю тучей ушанку свою!
Отсюда мне ясные дали видны –
Просторы
освобождённой страны,
Где графские земли
вручал батракам я,
Где тюрьмы раскрыл,
где голодных
кормил,
Где в скалах не сыщется
малого камня,
Которого б кровью своей не кропил.
Стою над землёй
как пример и маяк.
И в этом
посмертная
служба
моя.
[1953]

Романы из школьной программы,
на ваших страницах гощу.
Я все лагеря и погромы
за эти романы прощу.

Не курский, не псковский, не тульский,
не лезущий в вашу родню,
ваш пламень – неяркий и тусклый —
я все-таки в сердце храню.

Не молью побитая совесть,
а Пушкина твердая повесть
и Чехова честный рассказ
меня удержали не раз.

А если я струсил и сдался,
а если пошел на обман,
я, значит, не крепко держался
за старый и добрый роман.

Вы родина самым безродным,
вы самым бездомным нора,
и вашим листкам благородным
кричу троекратно «ура!».

С пролога и до эпилога
вы мне и нора и берлога,
и кроме старинных томов
иных мне не надо домов.

Проект “Панорама русской культуры. Классика и современность” при поддержке Фонда президентских грантов. 2018 г.

Share